Заочно с Венецией все мы знакомы очень хорошо. Я проникалась ее внутренним духом по детективам Донны Леон, американки, выбравшей Венецию своим новым домом. И да, мне совсем не стыдно это признавать, так как и Павел Муратов и Петр Вайль мною были прочитаны тоже)) Как же, настольные книги италофилов. Иосиф Бродский с его зимовками в Венеции, его история отношений с этим городом, выраженная в потрясающе глубоких поэтических и прозаических текстах, «Набережная неисцелимых» опять же, как без этого может обойтись подготовка к поездке в Венецию! Но комиссар Брунетти Донны Леон — очень уютный персонаж. Профессионал своего дела, по пути в квестуру ежедневно покупающий бриоши в одной и той же кондитерской, спешащий домой к семейному обеду, любящий муж Паолы — университетского преподавателя литературы и нежный отец детей-подростков, такой невероятно теплый и живой образ, что отказаться от него в познании венецианской жизни было бы очень жаль. Блуждая по неприметным и безлюдным, далеким от центра, улицам-мостам, мне казалось, что совсем недавно именно здесь по своим делам насущным и проходил Гвидо Брунетти))
Венеция погружается под воду неумолимо и неостановимо. Эта информация обеспечивает еще больший наплыв туристов, втаптывающих ее в дно морское. Измученные людскими толпами местные пишут петиции о лимите посещаемости их города. Из-за этого посмотреть на это чудо, на это произведение рук человеческих хочется еще сильнее. И мы рванули. На белой стреле, за те самые пресловутые билеты по 9 евро. Почему пресловутые? Потому что это официальная стартовая цена, но выловить их даже за три месяца совсем не просто: то их нет в продаже еще, то их нет уже. Но прелесть путешествия в низкий сезон проявила себя во всей красе, и все получилось.
Январский день подарил нам ослепительное солнце.
Это станция Санта Лючия, люди спешат на вапоретто. Я слегка пометалась по пристани, нашла нужный причал, от которого отходят кораблики по маршруту «гранд канал», купила билеты в один конец, мы погрузились и отправились к самой дальнему «обитаемому» пункту — Арсеналу.
Мне кажется, что мы были слегка (или совсем не слегка) оглушены и ослеплены этими картинками, внутри которых внезапно оказались. Еще в поезде, когда мы ехали по водной глади с торчащими там и сям сваями, что-то случилось с восприятием)) Осознание отсутствовало напрочь. Я пыталась высмотреть каждую деталь проплывающей мимо красоты, оборачивалась на остающийся пенный след на бирюзовой толще воды, пыталась охватить взглядом панораму канала. Вышли у городского сада, и весь дальнейший путь к центру проделали пешком, путаясь в мостах, тупичковых улочках с могильным холодом меж высоких каменных стен домов, плюнув на пункты must see на карте, ибо бесполезно. Венеция карт не любит. Арсенал увидели с какой-то совершенно непонятной стороны, забрели на территорию, которая, по видимому, вообще была закрыта для гуляк.
Поплутали по райончику Кастелло, переходя с одной неприметной улочки на другую, радуясь, что видим повседневную жизнь людей, живущих на воде, проходя мимо школы в тот момент, когда ребята высыпали на переменку, мимо лодочных мастерских, рассматривая людей, выгуливающих собачек и спешащих по своим делам. Пообедали, но невкусно, семья мужественно промолчала. Моя вина, плохо подготовилась, хотя и готовилась, но осечка вышла. Дальше вышли к набережной, потому что пора было и до центра добираться, зимний день короток. И тут откуда-то появились люди, нацеливаясь фотоаппаратами на все канонические виды, интернациональная толпа с картами, венецианская жизнь исчезла, но зато мы опять попали в тот ряд «спецэффектов», ради которых и затевалась история с небывалым доселе строительством города на воде.
На площади Сан Марко все в порядке: ручные голуби, знаменитые колонны с настоящим и бывшим покровителем города, и пустым местом для третьей колонны с покровителем будущим, так как она, выроненная при разгрузке так и лежит не найденной на дне, дорогущие кафе и люди-люди-люди. И это январь -время возможного нашествия высокой воды, деревянные мостки были предупредительно разложены вдоль канала. Лотки с сувенирной ерундой практически в двух шагах от собора очень и очень портят не только картинку, но и атмосферу, не будем смотреть в ту сторону))
Лучше посмотрим на невероятно прекрасных коней скульптора Лисиппа, которых датируют 4 веком до нашей эры и которые в свое время украшали константинопольский ипподром. Как было написано в одном талантливом трэвел-отчете, «вороватые венецианцы» тащили в свой город все самое лучшее. И побольше, побольше. Чтоб никто не усомнился в том, кто всех красивей и сильнее. Крестовые походы позволили спасти от мусульман под благовидным предлогом не только мощи христианского святого, «спасали» все золотое и красивое, все, что в хозяйстве сгодится))
Полутемный мозаичный собор после яркого света кажется таинственным. Место упокоения мощей Святого Марка, место хранения больших христианских ценностей, памятник архитектуры — Византия в Европе, свидетель текучей истории, место притяжения паломников и обывателей. Очень сильные впечатления, апогей нашего маршрута.
С этого момента прогулка пошла на убыль, нужно было еще обязательно найти дом-ракушку с внешней лестницей, палаццо Контарини дель Боволо. Нашли это кружевное чудо.
Посещение палаццо сейчас закрыто, сам двор обнесен решеткой.
По пути к вокзалу. Не парадные каналы для обычной жизни.
Ванильные сумерки. Теперь видно, что фонари в Венеции нежно-сиреневые!
Прощаемся, последний взгляд.
На обратном пути в поезде разбирали стихи известных поэтов о Венеции, (а их множество), чтобы каждый нашел то, которое ему показалось созвучным его впечатлениям об этом городе.
Генри Лонгфелло — Венеция
О лебедь городов, воды и солнца брат!
Уснувший, как в гнезде, меж тростников, средь ила
Лагуны, что тебя вскормила и взрастила,
Как все историки и гости говорят.
Подобный лилии гигантской, ты зачат
От моря синего, чья бездна охранила
Твои дома, дворцы, твой храм, твои ветрила,
И солнечную мощь, и рыцарский наряд.
О город призрачный, где вместо улиц — реки,
Где в зыбкой глубине узор, всегда скользящий,
Из кровель, портиков, и лодок, и мостков,
Мне кажется, вот-вот исчезнет он навеки,
Мираж: далекий флот, в безбрежность уходящий,
Иль замок, выросший на миг из облаков.
Перевод — В. В. Левика
lovevoyage 